В РАСПУТИЦУ
Не прижать тебя – вся выгнута,
ускользаешь – не обнять,
ни винить тебя, ни выкинуть,
ни как знамя растоптать!
На мое крыльцо в распутицу
забежавшая на миг,
снова ты на зыбкой улице,
но объятий воротник
сброшен: ноша, видно, лишняя –
не согреет, не спасет,
нет ни дальнего не ближнего –
лишь на временных везет.
Кто же я? Или в диковинку,
что не как другие был –
ни кумиром, ни любовником,
разве рядом что ходил?
Каблуки сапожек скошены,
и отколь взялась прытца?
Да по наледи, да по скольжени –
вновь до первого крыльца.
Через стогны нерасчищены,
под ямщичий мат и кнут –
только пусть твои ресничищи
уж ничьей щеки не жгут.
Пусть блажит тобой похищенный
не один еще вещун –
только, чур, меня глазищами
не ищи – сам отыщу!
Боль моя, ознобом ревности,
мукой я тебе плачу,
как позор невзятой крепости
позабыть тебя хочу.
Пусть за гору за кудыкину
кинусь я судьбу пытать,
но тебя, увы, не выкинуть,
ни как знамя растоптать!
Птица в пейзаже
я и без того долго приноравливался к натуре
раз десять менял позицию
намечая дистанцию
мысленно компоновал группировал предметы
и наконец выхватил из упоительно серого ландшафта
лужицу поугрюмей и отражение в ней ветхого забора
да парочку быстро удирающих из поля зрения тучек
что кроме правды жизни давало бы повод
иным прозорливцам видеть в них
двух беглецов из мест заключения
а кромка лужи призвана заключать драму побега
в рамку эпохи или наоборот
драмку эпохи в раму побега
итак я макаю страждущую кисть в масленку
и вдруг здрасьте-пожалуйста
на арендованный мною забор
коему суждено отразиться верх ногами
в моем концептуальном пейзаже
садится птица
притом такая каких в наших местах
сроду не бывало
матово-сизая с пепельной головкой
не заморская но и не здешняя
во-первых у нас так не поют
хоть и выводит вроде бы по-нашему
а во-вторых если к нам и залетит иное чудо в
перьях
да еще и запоет
из него тут же повыдергают именно перья,
а петь заставят по-вороньи
и это не потому
что законы красоты у нас не писаны
(еще как писаны)
а просто ради спортивного интереса
мол кому первому достанется
но я не птицелов и не охотник (до птичек)
охладел или остепенился (не пойму)
поэтому говорю ей
ты меня птица отвлекаешь
я из-за тебя позабыл
что я такого диковинного нашел в этом пейзаже
так что лети себе дорогая дальше
а птица будто и не слышит меня
независимыми грациозными шажками
прошлась по штакетнику
прошелестела перышками
но хвост не распушила
будто знала что и без того хороша
вновь вернулась на прежнее место
и вновь засвистала что-то нездешнее
кося на меня прозрачно-карим глазом
отчего мне окончательно опротивел
унылый среднерусский ландшафт
с его стожками и ракитами
а давай говорю птица
я нарисую тебе перо цвета июльской зари
чтобы у пролетных залетных и тутошних самцов
штопором выкручивалась шея
а самочки от зависти какали
на зонтики укропа
не хочешь
моя Каллиопа?
надо мною хохочешь
да я и сам вижу не стоит
только не улетай
посиди еще на моем заборе
поотражайся в моей
провинциальной луже
зачем тебе это нужно
модернист недобитый?
(это я сам себя спрашиваю)
а птица
севшая разве что передохнуть на мой забор
продолжала выводить коленца
показывая что ей и дела нет
до девственности моего полотна
что же делать птица?
я тебя успел полюбить
а запечатлеть мне тебя не дано
тут птица решительно чирикнула
мол давай улетим
мол пора брат пора и вспорхнула
и я сам непроизвольно взмахнул крылами
о существовании коих даже не подозревал
и взмыл над безмятежной гладью лужи
и в ней еще долго отражалась
парочка беглецов
для которой уже не существовало
ни границ подрамников, ни контуров радаров
ни ракит ни заборов
но сам я по счастью видеть этого не мог
1995