Трагимюзикл
Король, Дама, Валет
(По Вл. Набокову)
Музыка Михала Броннера
Действующие лица:
Курт Драйер, бизнесмен, 40 лет
Марта, его жена, 35 лет
Франц, его племянник, 20 лет
Хозяин квартиры, в сущности, черт (клоун)
Пифке, старший приказчик, 50 лет (необязательно поёт)
Эрика, бывшая любовница Драйера, 30 лет
Фрида, прислуга Марты (не поет)
Кабатчица (необязательно поет) – та же актриса
Изобретатель
Капрал-полицейский (не поет)
Профессор медицины – тот же артист
Девочка в дюнах (хореография)
Люди и манекены
Место и время действия – Германия, 20-е годы.
Мы рассказываем странную и вместе с тем затасканную историю о любовном треугольнике. Историю о том, как не первой молодости женщина, полюбив юношу, возненавидела своего мужа и решила избавиться от него, но сгорела в одночасье от пневмонии, так и не доведя до конца преступного замысла.
Марта Владимира Набокова (Сирина) – это еще одна леди Макбет, как, к примеру, лесковская Катерина или Эмма Бовари у Флобера – только Берлинского уезда. И Марта, хотя давно уже покинула провинцию, глубоко провинциальна в силу своей «мещанскости». Последнее обстоятельство сильно влияет на жанр каждого из упомянутых повествований, казалось бы, напрочь отменяя трагедию. Если только не «мещанскую трагедию». Но оттого, что она мещанско-буржуазная, или помещичье-дворянская, или рабоче-крестьянская, – она не перестает быть трагедией, быть притчей. Всё это к тому, что необходимо очертить жанровые рамки музыкального воплощения «КДВ», исходя не из социального антуража, а эмоционального накала и избранной авторами поэтики. Поэтику же вокально-музыкальной адаптации все равно диктует Набоков.
Наша сценическая версия – в чистом виде не мюзикл и не опера. Но не потому что у нас возникает неинтонированная разговорная речь, а потому что здесь соединяются элементы музыки стилистически неоднородные (подобно элементам быта): наивный, беспомощный по своим поэтическим достоинствам романс и ария пагубной страсти; дуэты – легкие, бытовые, с тематическими перескоками, и насыщенные пафосом или эротизмом; пародийное видение образцового мещанского счастья и ансамбль о благотворности летнего отпуска; обучение приемам торгового ремесла и обучение танцу и пр. и пр. Однако язык спектакля обязан «по-оперному» точно передавать различные бытовые и атмосферные состояния – кабачка, универмага, шикарной гостиной, съемной комнатки с бедным интерьером, большого города, фешенебельного курорта, тумана, дождя, морского прибоя… Важно и другое. Драматургия любой набоковской вещи, а «КДВ» тем более, требует вмешательства приема киномонтажа (недаром Набоков так обэкранен). Мы обязаны побуждать театр к тому, что действие будет идти одновременно на двух, а то и трех площадках, что декорации условны, символичны, а костюмы, напротив, точны и зрелищны.